– Мне надо кое с чем разобраться. Давно пора.
Через несколько минут он зашел к Лелии сообщить, что отвечает отказом на предложение пожениться.
– Ты мне нравишься, и ты мне дорога, но я не стану жениться на тебе и заводить восьмерых детей. Надеюсь, ты меня поймешь.
Судя по ее виду, она совершенно не понимала. По лицу женщины покатились слезы. Она сжала его руку.
– Могу ли я сказать или сделать что-то, что заставит тебя передумать? Мы так подходили друг другу.
Том покачал головой:
– Лелия, я не люблю тебя. И уверен, если ты хорошенько подумаешь, то осознаешь, что тоже не любишь меня.
– Просто мы были вместе так долго…
– Совместимость не любовь.
Она всхлипнула в носовой платок и сказала дрожащим голосом:
– Не знаю. Может быть, ты и прав.
В этот момент из ее ванной комнаты вышел Кристобаль и посмотрел на них:
– Я не помешал?
– Нет, – Том бросил суровый взгляд на всхлипывающую Лелию, – но, очевидно, я мешаю.
Лелия невинно посмотрела на него:
– Он помогал мне пережить эти трудные времена. И он замечательно делает педикюр и массаж спины.
– Не сомневаюсь, – он перевел взгляд на Кристобаля. – Чао.
Том вышел из купе и зашагал по коридору. Он давно не испытывал такого облегчения: теперь на нем больше не вис волшебный бобер Каппи. Ему было немного жаль Кристобаля, но тот уже большой мальчик.
Произошло одно удивительное позитивное событие: все похищенные в «Чифе» и многие из украденных в «Кэпитол Лимитед» вещи вернулись к своим владельцам. Никто ничего не видел и поэтому не знал, почему вор так резко передумал. Роксанна и отец Келли просто сочли это рождественским чудом.
После ужина, декорированного в честь праздника в красно-белые тона, всех попросили собраться в вагоне-люксе. Там пассажиры с удивлением увидели стоящую в конце вагона самодельную сцену. Макс выступал в роли конферансье – сначала подогревал ожидания публики, а затем указал на сцену и выкрикнул:
– Что я слышу? Не грядет ли нечто особенное?
Все внимание сосредоточилось на сцене. Когда там появилась кукла, один из детей с восторгом воскликнул:
– Это волшебный бобер Каппи!
Затем раздался голос другого маленького маль-чика:
– А это огурец Пити!
Затем белка Сасси и матрас Фредди присоединились к своим знаменитым друзьям, и началось веселье.
Марионетками управляли из-за сцены Лелия и Кристобаль. Лелия всегда носила с собой кукол-марионеток на тот случай, если повстречается с детьми, и часто раздаривала их. Женщина превосходно озвучивала всех кукол, переключаясь с предмета мебели на огурец, а затем на лесного зверя с легкостью истинного профессионала.
Во время перерыва Кристобаль шепнул ей:
– Я никогда в жизни не удостаивался такой чести.
Они поцеловались за кулисами, в то время как на сцене Сасси и Каппи тыкались друг в друга головами, а все дети и даже взрослые ревели от смеха.
Санта пришел точно по расписанию. Его играл крепко сбитый Барри в настоящем костюме Санты, который хранили в поезде как раз на такой случай. Должность Санты пользовалась такой популярностью, что на протяжении всего года работники «Амтрака» боролись, делали ставки, занимались подкупом и самовыдвижением, чтобы заполучить на Рождество эту ведущую роль. Эльфы Санты, которых играли Том, Элеонора, Макс и Мисти, прилежно раздавали подарки. И сами пассажиры обменивались захваченными с собой упакованными подарками. Все держались любезно и много шутили, а счастливый детский смех сильно смягчал гнетущее взрослых напряжение.
Отец Келли – опять-таки при содействии Агнес Джо – руководил общей молитвой и прослужил своего рода рождественскую мессу. Обручившего Стива с Джули священника тоже пригласили поучаствовать, но тот отказался и остался в купе. Стива и Джули почти не видели. Очевидно, даже лавина не могла помешать им отмечать медовый месяц – и кто мог их за это винить.
Мальчишеский хор пел рождественские куплеты вместе с Роксанной. Все присоединились к ним, стараясь изо всех сил. Порой казалось, что у каждого есть мелодичный голос. Когда стало совсем поздно и ребята начали все чаще зевать, все начали прощаться. Незнакомые люди хлопали друг друга по спине и говорили, что это замечательный сочельник. Затем пассажиры отправились спать.
Элеонора и Том пошли с Роксанной укладывать мальчиков. Они уже собирались уходить, когда один из ребят позвал проводницу.
Она присела рядом с маленьким мальчиком по имени Оливер.
– Что случилось? – спросила Роксанна. Том и Элеонора стояли рядом.
Глаза Оливера казались огромными, размером чуть ли не с него самого. Его голосок мог очаровать и восхитить самого жестокого человека на планете, и обычно он вел себя беззаботно, однако сейчас выглядел встревоженным.
– Патрик сказал, что Бога не существует.
Роксанна ахнула:
– Что? Патрик, подойди-ка сюда.
Подошел Патрик в полосатой пижаме и в очках. Это был один из старших мальчиков – высокий и худой, держащийся очень уверенно. Он постоянно читал и был одаренным ребенком.
Роксанна нависла над ним, положив руки на свои широкие бедра.
– Объяснись. Почему ты сказал ему это?
Другие мальчики подняли головы, готовясь смотреть и слушать. Том с Элеонорой обменялись взглядами.
– Это просто процесс отсеивания, по сути, эволюционный цикл.
Он поправил очки, словно очень юный профессор, обращающийся к аудитории.
– Что-что?
– Ну, в начале была Зубная фея. У тебя выпадает молочный зуб, ты кладешь его под подушку, на следующее утро зуб пропадает, и на его месте появляются деньги. Большинство детей осознают, что это небылица, примерно в пять лет. Хотя я, естественно, понял это гораздо раньше.
– Патрик, тебе сейчас десять, – сказал его брат Тони, – а ты по-прежнему кладешь зубы под подушку.
– Тони, это потому, что мне хочется получить деньги, а не потому, что я все еще верю в фею. – Патрик повернулся обратно к Роксанне. – Другой пример – пасхальный кролик: еще одна небылица, которую разоблачают лет в семь. Далее идет Санта-Клаус. Взять, к примеру, сегодняшнего: разве его играл не один из пассажиров…
Роксанна перевела взгляд на детей помладше, которые, похоже, были готовы расплакаться от слов Патрика.
– Патрик, давай перейдем к главному, – прервала она, – к Богу.
– Хорошо. Если бы добрый Бог существовал, разве он позволил бы случиться такому? Сейчас мы, по идее, должны находиться дома, проводить Рождество с семьями. Вместо этого застряли посреди снежной бури, и у нас заканчивается топливо и продовольствие. Если бы Бог существовал, разве он допустил бы это?
